Репрессирован, значит, бесправен
Тридцатого октября повсеместно в России отмечают печальную дату – День памяти жертв политических репрессий.
30 октября 1974 года политзаключенные мордовских и пермских лагерей объявили голодовку в знак протеста против политических репрессий в СССР. С тех пор бывшие узники советских тюрем ежегодно отмечали тридцатого октября как День политзаключенного. В 1991 году дата была признана официально. Тогда же появился закон «О реабилитации жертв политических репрессий», который стал актом восстановления справедливости по отношению к миллионам безвинно пострадавших.
По данным Генпрокуратуры, всего за время действия этого закона пересмотрено 636 302 уголовных дела в отношении 901 127 человек, из которых 637 614 реабилитированы.
Днём печали и скорби является этот день для тех, кто прошел через лагеря и ссылки, издевательства и боль, смог выжить, а так же для родственников безвинно погибших дедов и отцов.
Сталинские репрессии — политические репрессии со стороны государства в период правления И.В.Сталина, проходили в 20-50-х годах двадцатого столетия.
Миллионы людей в Советском союзе были казнены, лишены свободы, сосланы за политические или контрреволюционные преступления.
Наиболее массовые репрессии, которые называют «Большим террором», проводились в 1937-1938 годах. Особенностью сталинских репрессий является то, что они нарушали существующие законы, в том числе основной закон страны – Конституцию.
На пленуме ЦКВКП(б) в июле 1928 года Сталин сформулировал основу сталинских репрессий, связав их с усилением классовой борьбы как меры для завершения строительства социализма. Это подтвердила и историческая наука в конце тридцатых годов, которая служила партийному руководству страны. Историками была составлена достаточная логическая цепь необходимости уничтожения буржуазных классов, она была представлена как жизненная необходимость для защиты социалистического строя.
В годы советской власти по политическим мотивам были уничтожены и посажены в тюрьмы миллионы человек. Пик репрессий пришелся на конец тридцатых годов прошлого столетия.
Не стал исключением и наш Оханский район.
Наталья Николаевна Вяткина — жертва репрессий – родилась в 1948 году в Якутии, где отбывал свой лагерный срок ее репрессированный отец Николай Иванович Вяткин – уроженец Оханского района. Вся его «вина» была в том, что попав в окружение в кровопролитном бою, раненый, не смог застрелиться, как того требовал приказ Верховного главнокомандующего И.В.Сталина. Николай Иванович попал в плен к фашистам, после освобождения из плена, его, как и тысячу военнопленных, объявили «врагом народа» и «изменником». Его осудили и отправили в сталинские лагеря погибать дальше.
Его жена – Евдокия Петровна поехала за мужем в Сибирь, где у них родились сын Николай и дочь Наталья. Жили в невыносимых условиях и только после смерти Сталина последовала амнистия и репрессированная семья Вяткиных вернулась в Оханск.
Родители Натальи Николаевны были людьми работящими и хорошими. Их до сих пор помнят старожилы города.
Надежда Алексеевна Михайлова – учитель, родилась после войны, но она так же жертва, потому, что были репрессированы ее родители. В 30-е года богатых ссылали, а из богатства у молодой семьи Михайловых одна корова, которую получила невеста от матери в наследство. Родители мамы были зажиточными, так как трудились с утра до вечера в своем хозяйстве.
Из Курганской области отправили Михайловых в Кизеловские шахты рубить уголек. Муж работал в забое, а жена таскала вагонетки. И так девять лет. Старшая дочь умерла, но следом родились еще двое.
Тогда правило было одно – репрессирован, значит бесправен. Даже на фронт таких не брали. Притесняли так же и детей. Не то, что в институт, в школу даже брали не всех. Сестра Надежды Алексеевны начала учиться в десять лет.
Семья переехала на поселение в Свердловскую область, где и родилась Надежда Алексеевна. И мужчины и женщины трудились на лесоповале, на работу ходили за семь – восемь километров. Надежда Алексеевна говорит: «Мне повезло, что я с детства общалась с людьми, в которых, не смотря на их бесправное положение, сохранилось человеческое достоинство. В них не было озлобленности. Я добрым словом вспоминаю наш поселок, где жили дружно, как одна семья, выручали друг друга и помогали в трудную минуту. От родителей мы никогда грубого слова не слышали, как бы тяжело им не было. От них мы научились молчать, даже когда гнев просится наружу.
Нина Петровна Соснина – учительница, ее осудили, когда ей было четыре года.
Ее дед – Соснин Степан Ананьевич жил в деревне Притыка Оханского района. Отец – Петр Степанович женился на сироте из бедной семьи из деревни Тюпики.
Дед был очень трудолюбивый: до обеда одну лошадь загонял в мыло, после обеда – вторую. Он сам собрал молотилку, в кузне сам делал бороны, плуги, вилы, лопаты, грабли. После продажи огурцов на Оханской ярмарке купил американскую жнейку со сноповязалкой. Торговали в собственной лавке. Сеяли и обрабатывали лен, ткали полотно, шили одежду и полотенца, вышивали. Все хозяйство вели сами – батраков не нанимали. Семья Сосниных – честные и работящие люди. Сами плели лапти и ходили в них. Ботинки надевали только по праздникам в церковь.
Семью раскулачили в 1930 году. Вначале арестовали дедушку. Затем дали семье полчаса на сборы и повезли на их же лошадях в никуда.
Ехали две недели. В обозе было несколько семей. Грудные дети замерзали и их выбрасывали прямо в сугроб. Остановиться, чтобы похоронить было нельзя.
Старшие братья – Ваня с Павликом – бегали по деревням, мимо которых проезжали, и просили милостыню. Этим и кормились. Трое младших из шести сильно простыли. Остановились в деревне Федорцово Красновишерского района. Жили очень трудно. Отцов отправили на лесоповал, откуда они приходили раз в месяц помыться, приносили маленькую зарплату.
Здесь родился младший брат Анатолий. У мамы от голода не было молока, малыш плакал день и ночь. Папа получал одну буханку хлеба в день – отдавал в семью на восемь человек. Постоянно голодали, ели всё – ягоды, грибы, пестики, полевой хвощ, из сушенных листьев липы пекли лепешки. Даже опилки ели.
Народ на поселении был разный, но никто и никогда не ссорился – у всех была одна беда.
В 1937 году зимой рано-рано утром в деревню приехало десять машин, забрали всех мужчин. Папу не забрали, так как он был на работе. Всех расстреляли.
Постоянно всего боялись – пропустить уроки – вставали затемно, чтобы не опоздать – идти нужно было 25 км; боялись волков, боялись сказать что-то лишнее.
В 1941 году получила паспорт, где было написано, что осуждена по 58 статье. Хотя, когда семью раскулачивали, мне было всего 4 года. Вспоминаю годы ссылки как самые страшные в своей жизни: постоянно голодали, много работали. В 1942 году поступила в Чердынское педагогическое училище. Домой ходила раз в месяц пешком пятьдесят километров.
Нина Петровна ветеран педагогического труда. О себе говорит: «Всем своим детям я дала «кулацкое» воспитание. Учила трудиться и жить честно. Старший сын подполковник МВД, второй – инженер, дочь – экономист.
Александра Ивановна Котик – жительница Оханска. Когда семья была репрессирована, ей было 10 лет, самая старшая из шестерых детей. Чтобы выжить, приходилось собирать колоски на полях. За это и посадили отца и мать, за то, что они спасали семью от голодной смерти.
Репрессии – карательная мера, наказание, обычно применяемое государством.
Реабилитация – восстановление в правах, восстановление доброго утраченного имени, отмена необоснованного обвинения невиновных лиц из-за отсутствия состава преступления.
Судебные ошибки существовали во многих странах и во все времена. Но такого размаха, как во времена Сталинских репрессий ошибок не было никогда и нигде.