С 1965 по 1969 гг. я учился в Осинском педагогическом училище, получив специальность учитель начальных классов. Владимир Верзаков, мой однокашник, впоследствии директор средней школы в г. Оса, рассказал нам, студентам, что по райцентру провезли атомную бомбу и рванут её в 5-6 км от Осы. Мы не поверили этому, а в сентябре 1969 г. после окончания училища нефтяники с помощью спецов из г. Сарова Нижегородской области рванули ядерный джин.
В 2000-ые годы в г. Оханске судьба свела меня с Сосниным Г.Г., чей отец создавал атомные и водородные боеприпасы. Он и поведал мне подробности о тех ядерных взрывах.
Александр Ширинкин, краевед и звездочет из г. Оханска.
Осинский эксперимент 1969 года
Ровно 50 лет назад в 10 километрах южнее города Оса прозвучали два подземных ядерных взрыва. Проблемы, которые с течением времени появились, проявляются и ещё могут появиться, как следствие того деяния, должны находиться под самым пристальным вниманием как органов власти, так и общественности. В память о тех событиях эта статья.
Начало применения энергии атома были положены в США. Первое атомное устройство было взорвано в пустыне Альмогордо 16 июля 1945 года. И его создатели Артур Комптон, Энрико Ферми, Эрнест Лоуренс и Роберт Оппенгеймер тогда же предложили объявить вне закона какое-либо его использование. Этот призыв не был услышан и 6 и 9 августа 1945 года два последующих взрыва принесли гибель сотням тысяч жителей Хиросимы и Нагасаки. Таково было начало ядерной эры.
В сентябре 1951 г. при обсуждении результатов успешного испытания модернизированного варианта первой советской атомной бомбы Игорь Васильевич Курчатов, руководитель атомного проекта в СССР, сказал буквально следующее:
— Ребята, видите какая силища, создаваемая атомом, расходуется зря. Ведь в военных целях вряд ли она когда-нибудь будет применима. А над её применением в мирных целях следует задуматься всерьёз. Ведь сколько проблем существует в народном хозяйстве, которые с помощью атомных взрывов с большим эффектом можно решить. Взять хотя бы создание водоемов, рытьё каналов для переброски водных ресурсов северных рек в южные сельскохозяйственные районы страны, вскрытие рудных пластов в горных месторождениях. Да мало ли сколько задач можно решить, воспользовавшись такой огромной силой, как атомный взрыв.
Идеи Курчатова были восприняты на самом высоком уровне, в Правительстве СССР и применению ядерных взрывов в мирных целях дали ход. Первый такой взрыв прозвучал в январе 1965 года, создав искусственное озеро Чаган в Казахстане. Американцы «мирные» эксперименты начали раньше – в 1961 году.
Взрывы под городом Оса были за №12 и №13 в ряду из всех проведённых 124 мирных взрывов в СССР. Цель проведения взрывов под Осой – повысить нефтеотдачу месторождения, так как другими методами это эффективно сделать не удавалось.
Непосредственным руководителем проводимых работ был Иван Федорович Турчин – заместитель главного конструктора по испытаниям Всесоюзного научно-исследовательского института экспериментальной физики (ВНИИЭФ). Именно в этом институте были разработаны ядерные устройства для этих работ.
Под руководством И.Ф. Турчина я работал с 1980 по 1994 год. Он был моим непосредственным начальником, имел огромный опыт по испытанию ядерных зарядов. Мы, его подчиненные, никогда не имели и тени сомнений или неуверенности при работе с ним. Он был прирождённым организатором.
Турчин Иван Федорович (25.12.1915 – 03.10.2000).
Участник Великой Отечественной Войны. В 1949 окончил Ленинградский электротехнический институт. С 1951 работал в КБ-11 (впоследствии Конструкторское Бюро переименовано во ВНИИЭФ). Прошел путь от зам. начальника цеха, секретаря партбюро, председателя групкома завода до заместителя главного конструктора ВНИИЭФ по внешним испытаниям ядерных зарядов. На протяжении 40 лет руководил подготовкой и проведением испытаний ядерных боезарядов, создаваемых во ВНИИЭФ. Участвовал в работах по использованию ядерных взрывов в мирных целях.
Привожу выдержки из книги И.Ф. Турчина «40 лет на испытаниях ядерного оружия» о событиях при проведении опытов под г. Оса:
…заказчиком в данном случае являлось Министерство нефтяной промышленности СССР.
В соответствии с Постановлением Совета Министров СССР от 20 ноября 1967 года и приказом Е.П. Славского от 11 декабря 1967 года была создана госкомиссия из представителей участвующих организаций, министерств и местных органов власти. Научным руководителем был назначен профессор Нефтяного института А.А. Бакиров.
Председателем госкомиссии был утверждён И.Ф. Турчин, ответственным за сборку и подрыв изделий В.И. Канарейкин… Ответственным по ТБ (технике безопасности) и РБ (радиационной безопасности) был назначен С.П. Щукин, ответственным за режим – полковник Н.Ф. Ершов.
Осинское нефтяное месторождение расположено в северной части Приуралья. Кругом тайга. Климат суровый, резко континентальный. Там были пробурены две скважины глубиной ~ 1 300 метров, диаметром 445 мм. Намечены к подрыву два изделия, представляющие собой герметичные цилиндрические корпуса длиной 2 200 мм, диаметром 375 мм, выдерживающие давление жидкости 240 кг/см2, мощностью 7,6 кт ТЭ (Авт.: 7,6 килотонн в тротиловом эквиваленте). Каждое изделие подрывается с интервалом, необходимым для их подготовки. Глубина заложения 1 202 м. Температура в забое 23ºС.
Что характерно было для «осинских событий»?
Как только экспедиция прибыла к месту работ, комиссия приступила к обследованию населенных пунктов, находившихся в радиусе зоны возможных разрушений от ударной сейсмической волны. Было установлено, что в большинстве деревень жилые дома старые, ветхие, некоторые вросли в землю до окон. У иных жителей в плохоньких домах печи были сложены не из обожженного кирпича, а из кирпичиков глины. Мы объявили населению, что в случае какого-либо разрушения нами будет всё восстановлено. Для этого заранее к домам, которые, по нашим предположениям, могли разрушиться, подвезли кирпич, стекло и другие необходимые стройматериалы, так как через две недели уже наступит зима. Не было конца радости этих жителей, они с недоверием спрашивали: «Неужели у нас будет кирпичная печь?» «Да, будет». В то же время в районе г. Оса посреди искусственного моря стояли огромные красавицы – сосны – гнили, погибали. Спрашиваю секретаря горкома партии: «Почему не спилили их и не вывезли?» «Не успели». «Почему же не отдали населению, особо нуждающимся?» «Не было разрешения». Вот такой обычный бездушно-бюрократический ответ.
С нами на опыте были: председатель Пермского облисполкома Воробьёв (Авт.: скорее всего, это был начальник Управления сельским хозяйством Пермской области Леонид Николаевич Воробьёв), человек мощного телосложения, настоящий сибиряк, простой в общении, чувствовалось, хороший хозяйственник, и, видимо, в области пользуется большим авторитетом, так как при объезде деревень его почти все знали и радостно приветствовали. Он при подготовке и проведении опытов оказывал огромную помощь, особенно после опытов, в восстановительных работах.
Кроме него были секретарь Пермского обкома КПСС по нефти Людмила Александровна (фамилию не помню) и представители Пермского областного управления нефти.
Всё шло по плану, по графику, 2 сентября 1969 года в 8.00 по московскому времени было подорвано первое изделие. Интересные события отмечались за день до опыта и во время опыта. Вечером пришёл ко мне Воробьёв и заявляет, что Людмила Александровна заказала вертолёт, придумала какую-то срочную работу в Перми и улетает. «Фактически, я знаю, никакой срочной работы там нет, просто она боится присутствовать на атомном взрыве». Иду к ней. Убеждаю: «Людмила Александровна, Вы почти месяц с нами работали, да и первый секретарь обкома КПСС заверил меня, что Вы будите присутствовать на опыте. Что случилось?» Обычные придуманные, оправдывающие доводы. «Вы просто боитесь, да?» Тяжело вздохнула: «Честно? Боюсь! Много наслышана про Хиросиму, Нагасаки. Я боюсь!» Стал убеждать, уговаривать. Ведь я тоже человек, у меня семья – жена, двое детей и вот, как видите, жив! Оставайтесь, никуда Вы не полетите, а завтра со мной будете на КП (Авт.: командном пункте), и всё будет в порядке, не волнуйтесь. Согласилась. Утром вместе едем на КП. Интересная реакция присутствующих впервые на таких взрывах – растерянность, нервозность и явное опасение, как бы что не случилось. Некоторые ложатся на землю и заявляют, что обязательно надо ногами по направлению к ударной волне.
Людмила Александровна стояла недалеко от меня. Я наблюдал за нею, и в то же время принимал доклады с пункта автоматики подрыва. Когда по системе радиооповещения диктор объявляет: «Осталось: 10 секунд, 9, 8, 7» — смотрю, у Людмилы Александровны вдруг резко побелели губы, лицо почернело: вот-вот упадёт. Мне бросить трубку нельзя – идут доклады о работе автоматики подрыва – прохождении сигналов и получения обратного контроля. Диктор: «6, 5, 4, 3, 2, 1, 0!» Взрыв, удар сейсмической волны. Бросаю трубку. Подбегаю, трясу Людмилу Александровну – привожу её в себя. Посмотрела отсутствующим взглядом на меня, глубоко вздохнула, губы и лицо стали принимать естественный нормальный цвет. Заявляет: «Ох! Иван Федорович, я снова родилась!» «Ну вот и прекрасно!» Кругом хохот, возбуждённые крики радости. Рядом с КП находился небольшой пруд. Меня спрашивают: «Вы видели, как во время прохождения ударной волны вся вода взлетела над запрудой, так что было видно дно, а затем упала снова в пруд?» На следующем опыте я наблюдал это интересное явление.
Опыт прошёл нормально, полный камуфлет (Авт.: камуфлет – отсутствие выхода продуктов взрыва на земную поверхность). По докладам из деревень, находящихся в радиусе сейсмического разрушения, стало ясно, что в некоторых из них имеются большие разрушения. Начался объезд, осмотр населённых пунктов. В это время по телефону сообщают, что в одной из деревень погиб мужчина! Как могло случиться? Ведь специальная комиссия вывела всё население из этих деревень в безопасные места. Срочно едем туда. Наблюдаем картину: стоит мужчина лет 45-50 – всё лицо опухло настолько, что не разобрать, где нос, где глаза. Увидев председателя облисполкома Воробьёва, смеётся, здоровается – они хорошо знакомы. Что случилось? Рассказывает: у него пасека, вечером он немного выпил вина и лег спать недалеко от пчёл, чтобы после взрыва снова установить упавшие ульи: «Сплю, взрыв, ударная сейсмическая волна, ульи падают, пчёлы, естественно, взволнованы, рассержены, а так как я был ещё с запахом вина, они набросились на меня, так что едва спасся от них в доме. Вот видите – результат». Кроме того, он нам показал трёх мертвых гусей: умерли от пчелиного яда. Вот и вся «трагедия».
Возвратившись на базу в г. Оса, зашли к секретарю горкома КПСС. У него был кабинет с прекрасной архитектурной лепкой на потолке, он очень ею дорожил. И, как на грех, она вся отлетела и разбилась. Кроме того, сообщает, по городу пошли панические слухи, что на опыте, якобы, погибли два человека, один из них шофер, который возил Турчина.
Один из наших сотрудников рассказал интересный случай, как рождаются эти слухи: в магазине старушка рассказывает группе женщин, что будто бы она была в этом магазине во время взрыва с маленьким грудным ребенком на руках. И вот взрыв, удар, ребёнок выпадает у неё из рук – крик, испуг! А вторая, немного помоложе её, стоит рядом и говорит: «Аксинья, не ври, не придумывай, я же была здесь и видела, ничего этого не было».
Чтобы прекратить распространение опасных домыслов и успокоить население, было решено собрать партхозактив: руководителей колхозов, сельских советов и других, рассказать им о реальной обстановке и подчеркнуть, что никто нигде не погиб! На активе мне пришлось описать подробно, что и где было повреждено от первого взрыва, какие принимаются меры по восстановлению разрушенного. Когда я начал своё сообщение, понял, что всех интересовало всё-таки, в первую очередь, сколько погибло людей в этом опыте и кто? Говорю: «Да, действительно, «жертвы» есть». В зале тишина, испуг на лицах секретаря обкома и председателя облисполкома; думали, я сошёл с ума. После некоторой паузы сообщаю: «Погибли три гуся от укуса пчёл». В зале – хохот, оживление, атмосфера сразу разрядилась и – никакого враждебного настроя. Здесь же присутствовал шофёр, который возил меня, живой и невредимый.
После совещания спешно готовили подрыв второго изделия. А 8 сентября 1969 года в 8.00 часов по московскому времени оно было подорвано.
В результате подрыва двух зарядов на Осинском месторождении нефти было разрушено от ударов сейсмических волн полностью шесть ветхих жилых домов, 300 печей, и побито 900 м2 оконных стёкол. Через две недели в этих местах ожидался снег. Министр Е.П. Славский приказал военному строительному подразделению, расположенному в этом районе, немедленно приступить к восстановительным работам. Было привезено шесть новых рубленых домов, строители быстро их собрали. Застеклили все разбитые в деревнях окна. А вот с кладкой печей возникли серьёзные трудности. По всей Пермской области было найдено только шесть настоящих печников. Таких специалистов в стране почти не стало, никто нигде их не готовил. Только после этих событий, как рассказали мне, в некоторых ПТУ стала появляться специальность печник. Но всё же выход из такого тяжелого положения был найден. Создали из солдат-строителей бригады для кладки печей. А шести печникам дали автомашины, и они, объезжая дома, где клали печи солдаты, инструктировали ребят и контролировали их работу.
Надо отдать должное председателю облисполкома Воробьёву; он лично участвовал в решении всех вопросов, помогал не только советом, но и материалами, специалистами.
Так, в течение двух недель всё было восстановлено и сдано жителям без нареканий, недовольства с их стороны.
В первое время после проведения взрывов отмечалось резкое увеличение нефтедобычи в 3-4 раза, но в итоге нефти было получено 1,5 – 1,6 раза больше, по сравнению с добычей без взрывного воздействия. А спустя около 10 лет был произведён забор нефти на радиоактивный анализ из зоны воздействия ядерного взрыва. К великому удивлению, нефть из скважин вблизи эпицентра ядерного взрыва оказалась РАДИОАКТИВНОЙ! Поднялся невообразимый шум. Прибывшие на место специалисты из проектного института и Министерства выяснили, что пермские нефтедобытчики, стремясь получить максимальное количество нефти, дополнительно, по своему усмотрению, применили технологию закачки в нефтяной пласт воды. Есть такой метод. Вода растворила радиоактивные продукты взрыва и, смешавшись с нефтью, сделала её непригодной для использования!
Так, благодаря своей безграмотности и пренебрежительному отношению к запретам атомщиков – НИКОИМ ОБРАЗОМ НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВОДУ для увеличения добычи нефти после ядерных взрывов – загублено солидное количество нефти.
По-видимому, Осинский эксперимент сыграл свою негативную роль — более десяти последующих лет ядерные взрывы для этих целей не использовались. Вернулись к ним лишь в 1980 году… Но после чернобыльских событий все работы по мирным атомным взрывам были прекращены.
И если бы не алчность нефтяников, готовых на всё, чтобы быстрее получить ещё больше нефти, то проблем бы не было. Но что сделано, то сделано. Безграмотность и безалаберность тех, кто принял в дальнейшую эксплуатацию месторождение, свели на нет все возможные выгоды новой технологии. Но это могли быть выгоды ближайшего времени.
Сейчас, имея результаты всех подземных ядерных взрывов, проведённых в СССР, можно констатировать, что многие из них сопровождались аварийными выбросами струй радиоактивных газов в атмосферу; в окрестностях полостей ядерных взрывов, на значительном от них удалении, формировались обширные очаги радиоактивного заражения недр, земной поверхности и технологических объектов – что говорит о не герметичности полостей, образованных ядерными взрывами. Другими словами технический уровень проведения работ не позволял полностью изолировать земную поверхность от радиоактивности. Ученые, связанные с геологией, гидрогеологией, сейсмологией, тектоникой считают, что ещё через много лет будет проявляться геодинамическая активность зон, где когда-либо были проведены такие взрывы. И к чему в дальнейшем это приведёт – неизвестно… А в иммунной и кроветворной системах работников газо- и нефтепромыслов отмечены существенные изменения…
К настоящему времени сформулированы принципы, согласно которым, проведение ядерных взрывов в народохозяйственных целях должны быть такими, чтобы радиация от этих взрывов никоим образом и ни при каких обстоятельствах не могли контактировать ни с человеком, ни с продуктами, используемыми человеком.
В Соединённых Штатах Америки уже к началу 1970-х годов стало очевидным, что все проекты использования ядерных взрывов для увеличения добычи нефти не достигли своей цели, оказались убыточными и опасными в радиационном отношении. Поэтому в 1972 году их программа мирных ядерных взрывов была полностью свернута. И на трёх месторождениях в США, где ядерные взрывы всё же были произведены, на обеспечение радиационной безопасности и природоохранные мероприятия американцам в настоящее время приходится тратить ежегодно по 6 — 8 миллионов долларов!
А в нашей стране такое прозрение стало наступать в начале 1990 – х годов после проведения вообще последнего ядерного взрыва в СССР (24.10.1990) и после рассекречивания информации и обследования ряда зон проведения промышленных ядерных взрывов.
Один из создателей советской атомной бомбы, Научный руководитель ВНИИЭФ, трижды Герой Социалистического Труда, академик Юлий Борисович Харитон написал незадолго до своей кончины:
Сознавая свою причастность к замечательным научным и инженерным свершениям, приведшим к овладению человечеством практически неисчерпаемым источником энергии, сегодня, в более, чем зрелом возрасте, я уже не уверен, что человечество дозрело до владения этой энергией. Я осознаю нашу причастность к ужасной гибели людей, к чудовищным повреждениям, наносимым природе нашего дома – Земли. Слова покаяния ничего не изменят. Дай Бог, чтобы те, кто идут после нас, нашли пути, нашли в себе твердость духа и решимость, стремясь к лучшему, не натворить худшего.
А пока надо искать иные технические решения тех проблем, о которых говорил Игорь Васильевич Курчатов. На настоящем этапе люди ещё не доросли до безопасного применения ядерных зарядов. Применять ядерные взрывы для своих нужд человечеству пока рано.
Курчатов Игорь Васильевич (08(21).01.1903—07.02.1960),
советский физик, «отец» советской атомной бомбы, трижды Герой Социалистического Труда, академик АН СССР, доктор физико-математических наук, профессор.
Основатель и первый директор Института атомной энергии (1943—1960). Главный научный руководитель атомной проблемы в СССР, один из основоположников использования ядерной энергии в мирных целях.
Славский Ефим Павлович (26.10.(07.11).1898—28.11.1991),
советский государственный и партийный деятель, специалист в области цветной металлургии, руководитель советской атомной промышленности, трижды Герой Социалистического Труда.
Один из руководителей проекта по созданию советского ядерного оружия. Министр (председатель госкомитета) среднего машиностроения СССР (1957—1986). Член ЦК КПСС (1961—1990). Депутат Верховного Совета СССР 5—11-го созывов.
Харитон Юлий Борисович (14(27).02.1904—19.12.1996),
советский физик-теоретик и физикохимик.
Один из руководителей советского проекта атомной бомбы, трижды Герой Социалистического Труда, академик АН СССР, доктор физико-математических наук, профессор.
С 1946 года Ю.Б. Харитон — главный конструктор и научный руководитель КБ-11 (впоследствии Конструкторское Бюро переименовано во ВНИИЭФ) в Сарове. К работе над реализацией ядерно-оружейной программы под его руководством были привлечены лучшие физики СССР. В обстановке строжайшей секретности в Сарове велись работы, завершившиеся испытанием первых советских атомной (29 августа 1949) и водородной (12 августа 1953) бомб. В последующие годы работал над сокращением веса ядерных зарядов, увеличением их мощности и повышением надёжности.
Геннадий Соснин, ведущий специалист Российского федерального ядерного центра – ВНИИЭФ.
В 1971 – 1994 годах – конструктор, а затем испытатель ядерных и неядерных зарядов. 2019 год.